Мне не нравится высказывание одного известного кыргызского кинематографиста, который признался мне: “Я не могу сказать, что она была какая–то незаурядная, нет, она просто была неравнодушным человеком в искусстве”. Гораздо ближе к истине находится Алан Кубатиев, наш известный филолог: “Я был с ней знаком, но я же не знал тогда, что она очень талантливая, это стало понятно много позднее”. А Базаров добавляет: “Я думаю, ее счастье, что ее личная судьба так сложилась, что она прописалась в Ленинграде, там работала. Мне кажется, что ей где–то повезло: во–первых, она попала на одну из старейших киностудий страны, во–вторых, оказалась в окружении очень интересных людей — драматургов, артистов, ставших ее сподвижниками…”. Базаров прав. 

   “Критики как–то сошлись во мнении, что “Ленфильм” в творческом отношении вышел на ведущее место в стране”. Ленфильмовские работы последних лет все–таки доказывали, что нам в большей степени, чем другим студиям, удалось сохранить верность нравственным и художественным ценностям”, — это слова Алексея Германа. 

   Все великие дела делаются тихо — шум поднимается потом. 

   Уехав в Ленинград, Динара не сразу получила постановку. Несколько лет длилось ее ожидание. Фрижетта Гургеновна Гукасян, знаменитый ленфильмовский редактор, писала в своей книге о Динаре: молодая стройная девушка сидела перед ней и ничего не говорила. Гукасян никак не могла заставить ее говорить, но она помнила впечатление от картины “Рудольфио” и понимала, что Динара очень талантлива. А Фрижетта Гукасян знала многих вгиковцев, которые очень хорошо умели говорить, но на съемочной площадке ничего не могли делать. 

   В этой связи вспоминаются строки известного киноведа Людмилы Донец, которая в студенческие годы была соседкой Динары по общежитской комнате: “…Динара была тихой девочкой. Замкнутой, “нутряной”, застенчивой и деликатной. Она не только не первенствовала в разговорах… а вообще мало разговаривала. Не слишком гладко излагала свои мысли. Стеснялась. Отмалчивалась. Улыбалась своей ускользающей улыбкой. Была совершенно непохожа на режиссера, скорее, на актрису — с ее восточной прелестью, точеной фигуркой, бархатными глазами. Когда через долгие годы мы встретились на премьере “Беды” в фойе Дома кино и Динара сказала, что будет говорить перед фильмом, я просто испугалась: что она может сказать? И глаза вытаращила, когда услышала со сцены ее спокойную, деловую, разумную речь. Вот тебе и тихая девочка! Выходит, я ее совсем не знала. Конечно, многое приходит с работой, с опытом, с успехом. Но ведь взялось откуда–то, проросло”. 

   Динара Асанова — один из сильнейших кинорежиссеров кыргызского происхождения, потому что каждый ее последующий фильм был лучше предыдущего. Обычно бывает, что самый лучший свой фильм режиссер снимает в начале творческого пути. Но Динара все время стремилась к совершенству, и потому мне кажется, что незавершенная “Незнакомка” была бы ее вершиной. Так считают многие коллеги, особо точные слова произнес однажды известный режиссер Альгимантас Видугирис, отметив, что Асанова прожила очень короткую жизнь, но оставила яркий след в кинематографе. Расшевелила кинематографистов всего Союза, потому что примитивно, кондово, по старинке снимать после Динары уже было нельзя, потому что с Динарой в кино пришла новая эпоха. 

   Гульбара Толомушова, киновед. 

Первая публикация материала