"В середине 60-х годов были еще люди, видевшие войну. (В 1965 я работал над режиссерским сценарием, в 1966 – перешел на подготовительный период и затем - съемки, и в начале 1967 году картина была закончена.) Тогда кино было в фаворе, статус творческих работников был очень высокий, когда мы приезжали снимать, сразу народ собирался...

...Сейчас вот снимает кто-нибудь, мимо проходят! Так вот, когда мы приехали на съемки, народ сразу собрался, потому что повесть «Материнское поле» все знали. Спектакль «Материнское поле» шел по всем театрам Союза. Когда узнали, что приехали снимать фильм «Материнское поле», то собрались все: старики и старухи, женщины и мужчины, и там были в основном те, которые видели войну, или были маленькими, или взрослыми, были женщины и старухи, которые провожали на фронт, оплакивали погибших, и встречали солдат, вернувшихся с войны. В этом отношении было легко, потому что они все с удовольствием шли сниматься, у всех сохранились атрибуты и костюмы того времени. Нам легко было работать. Им не надо было объяснять, что им нужно было делать в кадре. Они с удовольствием и переживали, и рыдали, и ожидали, и надеялись. Их глаза были полны надежды: «Вот, там солдаты идут!» Люди ждали много солдат, а на горизонте появлялся один-единственный воин. Получалось, что люди повторно переживали то, что однажды пережили в годы войны. Сейчас тяжело о войне снимать, потому уже нет того поколения, пережившего войну", - Геннадий Базаров в эксклюзивном интервью Г.Толомушовой.