Каждый раз по своему приезду на свою малую Родину в Барду, я иду в мечеть. Там меня всегда с большим и открытым сердцем встречает имам мечети Хазрат Нэзир Абый Кучуков. Он всегда интересуется моими делами, путешествиями, здоровьем, и всегда поддерживает  мои начинания,  проекты, даёт советы. 

Однажды, он мне показал один лист бумаги. Это была справка из Центрального архива Министерства СССР. В анкете-запросе о розыске, установлении судьбы, места захоронения военнослужащего были данные на моего земляка из деревни Солтанай Казанбаева Гарая Муталлаповича.

Там было написано, что Гарай Казанбаев, родившийся в 1908 году в деревне Сараши, был призван в армию 24.08.1941 году.

Связь с ним утрачена с апреля 1942 года.

А ниже страшная строка: 5.04.1942 умер в Германском плену.

На второй странице была дана информация о том, где он погиб: «Шталаг 304.Цейтхайн».

Назир Абый тогда мне сказал: «Нэсур улым, ты ходишь всюду по земле, много видишь и встречаешься с людьми в разных странах, если вдруг на своём пути появится возможность найти следы нашего земляка, ты сделаешь большое хорошее дело».

Наш разговор я не забыл. Взял документ с собой.

И вот, мои поиски, 9 мая 2015 года,  привели меня в бывший концентрационный лагерь-смерти Цайтхайн.

Проехав по федеральной трассе №169 на окраине Цайтхайна, нельзя не заметить обелиск пятиметровой высоты, облицованный красным гранитом. Его надпись «Мемориал Цайтхайн» указывает проезжающим, что отсюда окаймлённая старыми вишнями дорога ведёт прямо в Мемориал.

В преддверии немецкого нападения на Советский Союз 22 июня 1941 года верховное командование вермахта (ОКВ) приказало соорудить 60 новых лагерей исключительно для размещения советских военнопленных. Каждый из этих лагерей в конечном итоге должен был быть готов принять 30 000 пленных. В то время, как большинство лагерей должны были строиться на оккупированных территориях Польши и СССР, 14 лагерям выделили место в самой Германии. Одно из этих мест находилось на территории полигона Цайтхайн, где  в апреле 1941 года начались строительные работы. 

Уже в июле 1941 года были доставлены первые военнопленные. После регистрации, так называемого медицинского обследования и гигиенической обработки они вначале были размещены под открытым небом. Территория была лишь окружена забором из двойной колючей проволоки. Не было ни бараков, ни палаток для размещения военнопленных. Защищаясь от непогоды военнопленные вначале выкапывали себе землянки. Строительство жилых бараков, кухни, и колодцев началось только тогда, когда для этого в распоряжении стало достаточно военнопленных.

Нехватка колодцев и вытекающая из этого нехватка воды заставила пленных, получающих совершенно не достаточно продовольствия, пить из луж. В этих условиях быстро распространились отеки от голода, скорбут, хронические поносы, что дополнительно ослабляло обессиленных от тяжёлых боев, и длительного этапирования пленных. С декабря 1941 по март 1942 года из-за эпидемии сыпного тифа лагерь находился под карантином. Если до начала карантина в лагере находилось 10 677 пленных, то после снятия его в апреле 1942 года их осталось лишь 3729.

Лагерь служил приемочно-распределительным местом, и пленных привозили бесконечно, и также увозили: кого на работу, кого в другие страны оккупированных немецкими фашистами, кого просто на смерть. К примеру: 1941/1942 гг. оперкомандой, состоявшей из трёх криминалистов Дрезденского гестапо, в лагере Цайтхайн было «отобрано» и доставлено в концентрационный лагерь Бухенвальд не менее 1000 пленных. Сразу по прибытию они были расстреляны в сооруженной специально для уничтожения советских военнопленных в камере расстрела в конюшне. Их тела после этого были сожжены в крематории.

Всего в лагере Цайтхайн были уничтожены 23 000 советских военнопленных.

Среди них, наш земляк: Казанбаев Гарай Муталлапович.

В лагере всего 4 кладбища.

Я долго ходил и искал имя моего земляка. По полученной информации от работников мемориала я узнал, что  Гарай Муталлапович был похоронен  на кладбище №2. Блуждая в лесной местности я наконец вышел на кладбище в берёзовой роще.

Памятник  из красного мрамора по середине. 24 железных стел с именами похороненных. Сердце скрипело… Я искал имя. На каждой стелле маленькими буквами написаны имена 3888 человек.

Прочитал все имена, но родное имя обнаружить не удалось. Уже вечерело…

Вышел из кладбища, и сел на траву. Вокруг никого. Только птицы поют, да на лёгком ветру шумит берёзовая роща.

Долго сидел, размышлял… Потом повернувшись в сторону Мекки, я прочитал намаз, и пошёл искать ещё раз.